Верона спит. Её ночник – луна.
Чернее сна лишь шрамы на бумаге.
Отяжелев от скуки и вина,
спят удальцы, во сне сжимая шпаги.
Верона спит. Но храп похож на стон.
Над городом смертельная истома.
Свеча коптит. Увял её бутон.
Грядёт чума на оба ваших дома.
Верона спит. И эти двое спят,
покуда автор пишет предисловье.
А за строкой столетия летят
и словно вены набухают кровью.
Верона спит. Беспечно спит, пока
далёкий бард не воплотил затею
и как кинжал нацелена река
в её почти фарфоровою шею.
Верона спит, пока пусты листы
и, кажется, бледны от предвкушенья,
ведь через час сожгут её мосты
и солнце вздёрнут, как сигнал сраженья.
И вот тогда сойдутся все концы.
Поэт отступит, дописав посланье.
И отдадут безумные отцы
своих детей невинных на закланье.
Очнётся яд и закипят клинки,
и вздрогнет мир от траурного звона,
и смерть, как точку на конце строки,
сотрёт любовь… Но – тише! – cпит Верона...